Знаете, я сейчас немного... ну, не в себе, наверное))
читать дальшеЭто охуенно круто.
Вот есть человек: красивый, умный, интересный, яркий. А внутри - поломанный (а кто у нас не поломанный детством-то?)
Поломанный таким образом, что в нём поселилась Редкая Хуйня (на самом деле - даже не редкая, но мне название нравится).
И вот эта Редкая Хуйня живёт в расщелине внутри человека и эту расщелину сторожит.
И если кто-то к этой расщелине приближается, РХ вскидывается, ощеривается и предпринимает всё, чтобы никто близко не подходил.
А со стороны-то не видно, особенно, если не приглядываться. Со стороны кажется, что человек ведёт себя... Ну, так ведёт, что общаться с ним не хочется, например.
То есть человек умный-красивый-интересный, но лучше ну-его-нафиг-не-разгребёшь-потом.
А расщелина есть. И с годами она ещё и разрастается - эррозия, все дела. А Редкая Хуйня питается всякой падалью и гадит внутрь расщелины, так что человеку жить становится ещё хуёвее.
Но если к расщелине не подходить - то вроде как и нормально. И если не принюхиваться особенно.
И человек начинает эту расщелину оберегать вместе с Редкой Хуйнёй, рука об руку, так сказать...
В общем, нахуй аллегории.
Есть человек, замечательный человек, изломанный таким образом, что жить ему трудно и плохо - нормальная такая ситуация, жизненная, повседневная.
А ещё у человека, как и у большинства, есть защитные механизмы, которые оберегают его психику от боли, которую ему неминуемо предстоит пережить, столкнувшись с реальностью.
И эти защитные механизмы в том числе направлены на то, чтобы человек не видел проблемы, которая существует.
И это рядовая ситуация. Так оно практически у всех.
Мне, чтобы признать собственные проблемы, понадобилось десять лет.
А чтобы раскачаться до состояния паровоза на рельсах потребовался ещё год.
Короче, есть человек, которому плохо и больно. И помочь хочется, потому что человек - хороший.
И ты начинаешь с юношеским максимализмом ломиться помогать...
И натыкаешься на несгибаемое сопротивление.
А это у человека защитные механизмы работают. И работают так - дай боже, чтобы у вас всё так работало, как у него работают защитные механизмы.
И ты ломишься напрямик, а потом пытаешься зайти с флангов, а потом делаешь подкоп, а везде - большой метафорический хуй! Литой и несгибаемый.
И ты расшибаешь себе лоб. И локти ещё ободрал. И на пятой точке - синяки и кровавые мозоли.
И ты злишься, хотя и понимаешь, что человек-то не виноват, но всё равно злишься.
А потом ты машешь рукой - ну его нахуй.
Сдаёшься, выкидываешь белый флаг и с позором покидаешь поле боя под свист и улюлюканье.
А потом ты узнаёшь, что кто-то другой сумел обойти эти неприступные стены, забраться внутрь, заручиться поддержкой осаждённого населения и...
И человек начинает курочить эти непробиваемые стены изнутри. И начинает работать над тем, что мучает его всю жизнь.
И вот хуй знает, получится там у них или нет. Никакой же гарантии.
Да и вообще всё это уже давно не имеет к тебе отношения, потому что... Потому что ты устал от битв, давно уже умыл руки и хотел бы забыть всё, как страшный сон.
Но я же помню, блин-компот, как это здорово - когда ты встаёшь на путь освобождения.
А ещё ты помнишь то хорошее, что в человеке есть, и с надеждой представляешь, как это может быть прекрасно, если позволить этому выйти из застенков...
И радостно, блин))